Наша тройка равнялась пятерке в Сызрани!  

На авторский конкурс почетного гражданина г. Сибая Мавлиды Якуповой

Наша тройка равнялась пятерке в Сызрани!

Карим Кашафутдинов, награжденный двумя орденами Красной Звезды и медалью Правительства Афганистана «От благодарного афганского народа», родом из Ишимбайского района. Но детство и юность его прошли в Сибае. Карим Ахмедович делится сегодня воспоминаниями о тех далеких, но не позабытых годах. Думаем, что читателям будут интересны не только эти страницы воспоминаний военного летчика, но и участие в составе ограниченного контингента советских войск в Афганистане (об этом читайте в одном из следующих номеров газеты). А пока - о босоногом детстве в Сибае.

Был «залининским»…

Никогда не знаешь, куда повернет жизнь. Вот и наша мама - Наиля Шагабутдиновна Кашафутдинова - после развода с мужем, пожив недолго у родителей в Дюртюлинском районе, переехала в пос. Новосибаево, взяв с собой меня и сестренку Гульсайру. В 1955 году этому рабочему поселку был присвоен статус города с названием Сибай. Вопреки расхожему мнению о том, что название города происходит от производных двух слов: «Сu” и «бай» (Сu - cuprum, медь; бай - богатый), название города восходит все же к имени Сибая Абзанова, первопоселенца д. Старый Сибай.

С Сибаем связаны все мое детство и юношество, отсюда я ушел в армию, здесь я женился на прекрасной девушке по имени Татьяна, которая всегда со мной, во всех тяготах и радостях военной и гражданской жизни. Здесь же живут мои школьные друзья, оставшиеся в Сибае.

Поселились мы тогда в барачном квартале, расположенном за железнодорожной линией. Жителей этого участка в народе так и называли - «залининскими». А район этот в те времена официально назывался Первым участком и примыкал к поселку Горный.

Мама работала сначала пропарщицей бетонных изделий, а затем машинистом козлового крана на заводе железобетонных изделий. Кроме того, она была еще и корреспондентом заводской газеты. Завод располагался между улицей Суворова и обогатительной фабрикой. К сожалению, мама рано ушла из жизни. Это случилось осенью 1971 года, когда я приехал в свой очередной курсантский отпуск. Произошло кровоизлияние в мозг. Ближайшая телефонная будка тогда стояла на углу улиц Маяковского и Кирова, у здания главпочтамта (теперь офис миграционной службы). Телефон не работал, пришлось бежать до горбольницы, где располагалась скорая помощь, будить шофера, бригаду. Пока доехали, было уже поздно.

Не успела мама порадоваться на своих взрослых детей.  У меня до сих пор есть чувство, что кто-то невидимый и не ощущаемый ведет меня по жизни, оберегая и направляя по правильному пути. Наверное, это Мама.

До поступления в школу ходили с сестренкой в ясли-садик, расположенный там же, за линией. Хороший был садик, спасибо большое воспитателям, там научили читать, писать и считать. И когда я пришел в школу, на первых порах мне там было скучно. Все чертили палочки в тетрадке в косую линейку и восьмерки, учились читать по слогам и учили цифры. Я частенько сбегал с уроков в детсад, пока мама не взялась за ремешок и не отучила меня...

…стал «инкубаторским»

Сибай в те времена ограничивался, не считая п. Горный, с запада - улицей Привокзальной, с севера - проспектом Горняков, с востока - улицей Суворова (не считая завода ЖБИ и обогатительной фабрики) и с юга - р. Карагайлы. От пр. Горняков, через огромный пустырь на север, располагался 34 квартал, а на запад от него - Камышлы-Узяк.

В 1960 году на перекрестке двух улиц - Суворова (ныне Белова) и пр. Горняков была построена школа-интернат, куда меня перевели из старого здания школы №2, где сейчас располагается педколледж. Помню, выходишь из интерната и - весь проспект виден, вплоть до вокзала, глянешь в другую сторону - там 34 квартал и Камыши…

А на востоке, в сторону реки Худолаз, был бо-о-ольшой пустырь, и видна была лишь небольшая воинская часть ПВО с одним зданием и позицией ракет. Эта часть была расформирована в год, когда сбили под г. Свердловск (ныне Екатеринбург) американский самолет - разведчик U-2. То есть, в тот же 1960 год, когда я пришел в интернат. Потом в здании части располагался профилакторий обогатительной фабрики, жители Сибая почему-то называли его «ночной санаторий». Наверное, потому, что днем работали, а после смены ехали туда получать процедуры и отдыхать.

Помню, за профилакторием на правом берегу р. Худолаз, недалеко от плотины, располагались 1 и 2 садовые участки между двумя водокачками (водозаборными станциями). Ох и боялись мы близко к ним подходить, старшие ребята нас пугали - засосет в трубу, порубит насосом и выплюнет через краны в домах...

В сторону реки вдоль ЗЖБИ находилась когда-то большая свалка некондиционных бетонных плит, свай, в общем, отходов производства. Свалены они были как попало и образовывали причудливые пространства, в которых мы, ребятня, часто устраивали свои «штабы».

По другую сторону Сибая, за железной дорогой на Магнитогорск и элеватором, шла мимо отвалов рудника дорога через п. Золото в Старый Сибай. Начиналась она с остановки, называемой в народе «Шатыр-матыр», потому что рядом находилась Трансформаторная станция и нашим людям, особенно старикам, легче было сказать «шатыр-матыр», чем «трансформатор».

Рядом с нашим интернатом, буквально через забор, располагалось фабрично-заводское училище, «фэзэушники», как мы их называли, ходили в форме, с брюками навыпуск, в пиджаках, подпоясанных ремнями, на пряжках которых красовались буквы ФЗУ. А нас дразнили «инкубаторскими», т.к. одеты мы были все одинаково, как цыплята из инкубатора. Дальше за ФЗУ по правую сторону пр. Горняков тянулся пустырь почти до Камышей. Впоследствии невдалеке от ФЗУ построили новую 2-ю школу (сейчас гимназия).

На первую зарплату купил маме подарок, себе - наручные часы

После окончания восьмилетнего обучения в интернате всех выпускников разослали кого куда. А кого-то забрали родители… Нас троих - Галимьяна Султанова, Диму Хакимовича Тимерсова и меня - оставили жить и работать при школе-интернате. Галимьяна оформили слесарем-электриком, Диму — слесарем-сантехником, а меня слесарем-котельщиком. Всем оформили трудовые книжки. Днем ходили учиться в новую 2-ю школу, а после учебы выполняли свои трудовые функции. Нелегко приходилось, особенно зимой: нужно и котельную ночью топить, чтоб трубы не разморозились, и засоры канализации устранять, и чтоб лампочки все горели. А в интернатском комплексе были: учебный и спальный корпуса, столовая, гараж и конюшня…

Не помню уже точно в каком году, то ли в 1968, то ли в 69-м, зимой под новый год были лютые морозы под 40 градусов. И не уберегли мы систему отопления, так как трубы, подпитывающие его, шли на чердаке (это сейчас их утепляют, а где и по этажу жилому проходят). «Завоздушились» наши трубы, циркуляция теплой воды прекратилась и… дальше эффект домино: полопались трубы, за ними - батареи отопления чугунные. Две недели чинили систему отопления днем и ночью. Детей на каникулы отправили досрочно.

Первые свои деньги мы, три брата-акробата, заработали за постройку конюшни. Не помню сколько, но хватило, чтобы купить маме подарок, а себе наручные часы! Я был настолько счастлив, но ненадолго: как всегда - попросили поносить и «заносили», концов я их больше не нашел.

Главным центрами развлечения были кинотеатр «Мир», Дом культуры «40 лет Октября» и стадион «Труд», позже построили кинотеатр «Огонек». В каждой школе была своя хоккейная коробка. На участке, ограниченном современными улицами Пионерской, Петропавловского, Спартака и Ковалева, располагался Парк пионеров со своим футбольным полем. Туда и ходили мы с ребятами.

«Напросился» в летчики

В 1968 году осенью вызвали меня в военкомат для прохождения приписной комиссии, где вдруг решили определить меня в Военно-морской флот, в подводники (ростом я мал, всего 1 метр и 64 см, как раз для подводных лодок). Прохожу медкомиссию на подводника, сам про себя думаю - плавать ведь не умею, как мне в моряки идти? И тут как будто меня Всевышний услышал! Из кабинета военкома услышал, что «покупатель» из Сызранского летного училища приехал набирать ребят. Набравшись смелости, зашел и напросился, чтобы меня определили в летное училище. Военком пошел навстречу. Прошел медицинский отбор уже по требованиям к абитуриентам летного училища в военкомате Сибая, потом на республиканской комиссии в Уфе и в июне 1969-го, на следующий день после выпускного вечера, убыл в славный город Сызрань Куйбышевской области, где располагалось высшее военное училище , готовившее летчиков для вертолетной авиации.

При поступлении прошел еще раз врачебную комиссию - годен! Физподготовку сдал на 5. Осталось выдержать экзамены: литературу - сочинение, математику, устно, письменно и физику письменно. Все сдал на пятерки, а вот с сочинением не повезло - двойка! И писал ведь на свободную тему: «Почему я хочу стать летчиком?», в итоге: за содержание - 2, за грамотность - 2! Вызвали на мандатную комиссию и спросили: «Ты кто по национальности?». Я ответил, что татарин из Башкирии и по-русски «плохо белям». Тогда на комиссии сказали, если хочешь поступить, иди пересдавай литературу, но будешь писать диктант про Пьера Безухова. В итоге - общая тройка и 18 баллов - ЗАЧИСЛИЛИ!

Здесь надо честно признаться, школу-то я на тройки закончил, правда, по физкультуре и по труду - пятерка и по пению - четверка были. Но, видно, нас в Сибае так хорошо учили, что наша тройка равнялась пятерке в Сызрани! А может, и просто повезло, попалось на экзамене то, что я хорошо знал.

Окончил училище в 1973 году на хорошо и отлично. Из всего выпуска, более 400 человек, около 150 оставили летчиками-инструкторами, в число которых попал и я.

С 1973 по 1976 гг. служил летчиком-инструктором в г. Пугачев Саратовской области, сначала на вертолетах Ми-4, а затем с 1975 года на Ми-8. Вертолеты Ми-8 перегоняли в училище с завода, расположенного в г. Улан-Удэ, через всю Сибирь с посадками для дозаправки в городах Братске, Канске, Красноярске, Кемерово, Новосибирске, Омске, Кустанае и Оренбурге. На вертолетах Ми-8 различных модификаций и прошел я всю дальнейшую службу в Военно-воздушных силах Советской армии Союза Советских Социалистических Республик.

Думалось нам с Татьяной остаться здесь, в Белоруссии, и после увольнения в запас. К этому времени была у нас куча друзей - военных и гражданских, имелись машина с гаражом, что в те времена было немало. Но наступили 90-е, натворившие много того, что Россия расхлебывает и по сей день. Разбег республик за самостийностью, тихое рассасывание руководящих работников КПСС из горкомов, райкомов, обкомов и прочих «комов» в капиталистические структуры, и не в целях процветания народа и страны, а в целях диаметрально противоположных коммунистическим - ради личной наживы.

Дошла очередь и до воинских частей, расположенных тогда еще в Белорусском военном округе СССР. В 1991 году встал вопрос о принятии присяги. Присягу, как известно, принимают один раз, и мы на семейном совете с Татьяной решили возвращаться поближе к родине. Такая возможность представилась, и в том же 91-м в июне я перевелся из Белоруссии в Уфимское высшее военное авиационное училище летчиков на должность преподавателя-летчика кафедры аэродинамики и динамики. Зимой преподавал курсантам науку, а летом вместе с ними летал. В феврале 1997 года был уволен из Вооруженных сил Российской Федерации по причине достижения предельного возраста пребывания на военной службе. 

В ту пору до армии никому из бывших руководителей верхних эшелонов «омов» не было дела - пилить там было мало чего, разве что только имущество армии. Закрывались военные училища, сокращались воинские части, расформировывались целые гарнизоны… Вот и Уфимское ВВАУЛ прекратило свое существование через два года после моего увольнения.

Из летчиков - в спасатели

Пока служил, была заветная мечта: не буду работать, буду ездить на рыбалку и охоту…Не тут-то было! Оказалось, что на одну пенсию, хоть и военную, семью из четырех человек не прокормить. Поехал в аэропорт г. Уфы в кадры аэрофлота устраиваться, да куда там! Мне там быстренько объяснили, что своих пилотов девать некуда, у самих сокращения...

Первые два месяца после увольнения «таксовал» - доход практически нулевой… Искал другую работу. И тут подвернулась удача: сосед по подъезду, тоже бывший военный, но уволившийся на год раньше меня, работал в МЧС Республики Башкортостан и предложил мне пойти к ним. Так я попал сюда на работу.

Структура эта была молодая и формировалась С.К. Шойгу очень напористо. Со временем в МЧС РБ влилось Управление гражданской обороны РБ и управление охраны окружающей среды, УГАК (управление государственного аналитического контроля) и др. Первоначальная структура в несколько десятков человек превратилась в солидную организацию - Министерство по чрезвычайным ситуациям и экологической безопасности, а затем в Министерство по делам гражданской обороны и чрезвычайным ситуациям.

С разными интересными людьми довелось потрудиться там. С 2005-го по февраль 2011 гг. Главное управление МЧС России по РБ возглавлял генерал–майор М.Ш. Магадеев. С февраля 2011-го по октябрь 2014 гг. начальником упарвления был полковник внутренней службы В.Ш. Хисамутдинов. В период работы в МЧС РБ я был награжден целым рядом почетных грамот и приказом Министра Российской Федерации по делам ГОЧС - почетным знаком «За заслуги».

В 2005 году перешел на работу в АНК «Башнефть» ведущим инженером Службы по делам ГОЧС, МП и РС, где и работаю по настоящее время. За время работы также поощрялся почетными грамотами Компании и Благодарностью Министра энергетики Российской Федерации.

А сколько я налетал и как выполнял свой интернациональный долг в Афганистане, в следующем материале, если, конечно, будет интересно моим землякам.

Карим КАШАФУТДИНОВ.

Город Уфа.