"Отец". Рассказ-быль

 Известное дело, дети любопытны. Я тоже донимал отца-фронтовика расспросами о войне, «что да как это - воевать», «а у тебя был автомат или ты был танкистом?» Куча вопросов. А он, будучи человеком немногословным, только улыбался в ответ и всегда говорил: «Вот еще немного подрасти, и я тебе расскажу много историй». Теперь-то понимаю, ему тогда, прошедшему через ад той войны, хотелось, наверное, постараться забыть все это и жить спокойной мирной жизнью, когда в тебя не стреляют, не бомбят и не надо бежать в атаку, каждую секунду рискуя получить ранение, быть убитым.

И вот однажды, тихим летним вечером, сидя на крыльце дома он подозвал меня, спросил: «Не хочешь ли послушать историю, только она не героическая, как тебе хотелось бы. Только вот подождем возвращения стада, надо встречать скотину». Тем временем разномастное поголовье деревенского стада уже показалось невдалеке. Началась привычная суета, мимо пробегали мальчишки и девчонки с хворостинами и ветками в руках, моя старшая сестра тоже вышла встречать корову, хотя наша Белка никогда не проходила мимо. И вот она, тяжело ступая, проходит в сарай, где ее уже ждет мама с ведром в руках. Пробегают пугливые и бестолковые овцы, неторопливо идут самоуверенные козы во главе с козлом - моим личным недругом, который просто издевался надо мной. Когда меня посылали на его поиски, он запрыгивал на какой-нибудь низкий сарай и посматривал сверху с явным пренебрежением… Слышится звук первых струй молока, звонко бьющихся о дно ведра, и голос мамы, говорящей что-то ласковое и успокаивающее своей любимице.

Не спеша начинает свой рассказ отец, я устраиваюсь у него на коленях. Поглаживая мои плечи шершавыми ладонями, он будто разговаривает сам с собой, разглядывая далекие, в дымке, очертания горы Балтатау.

…Война уже близилась к концу, немцы отступали уже на своей земле, да так шустро, что наши тыловые части не поспевали за нами. Мы перед штурмом какого-то городка остановились километрах в двух от окраин. Отдых это, конечно, хорошо, но и, мягко говоря, не помешало бы подкрепиться. Или как говорят, война - войной, а обед должен быть по распорядку. Увы, полевая кухня наша так и не появилась.

Проходившие через наше расположение разведчики сообщили командиру роты, что недалеко от нас находится маленький мясокомбинат, и он вроде не разрушен. Старшина роты отобрал троих, в том числе и меня. Поставил задачу осмотреть здание, если найдется что-нибудь съестное, набрать в вещмешки и бегом обратно, если что, в бой не вступать.

Добрались мы до этого здания быстро через лесок, подступающий к городку, осторожно пробрались внутрь. Никого, только ветер гуляет в пустых цехах. Стали проверять комнаты, рабочие помещения. «Да нет тут ничего, - махнул рукой сержант, - Осмотрим этот цех и назад». А цех-то под замком оказался. Ну, сбить замок дело нехитрое, главное, войдя внутрь, мы обнаружили в оцинкованных ящиках свиные ножки, готовые к отправке. Быстро набили вещмешки, и тут я услышал какой-то шум. Сержант выглянул наружу, шепнул: «Немцы! Оружие к бою!» Мы бросились искать укрытие. Благо кругом были горы мусора,
валялись ящики, какие-то механизмы. Третий из нас успел заметить, что немцев было тоже трое. Осторожно выглянув из-за своего укрытия, я обнаружил прямо перед собой метрах в тридцати немца с автоматом. Но он не стал стрелять, видимо, это были разведчики, а им лишний шум ни к чему. Я тоже прицелился. В отличие от него, у меня винтовка, а из нее и на большем расстоянии можно уложить противника…

Так мы и лежали, держа друг друга на прицеле. Война нервов. Кто первый не выдержит? Говорят, в такие минуты вся жизнь перед глазами проходит, а у меня перед глазами - три сына: Нурфаиз, Салават и младшенький - Булат...

Наконец, минут через тридцать, немец еле заметно покачал головой и осторожно выставил левую ладонь вперед. Я тоже качнул головой. Он шепнул что-то своим, и те начали отползать. Попятился и «мой». Я держал его на прицеле, пока они не вышли через дверь на дальнем конце здания.

«Ух ты! А я бы их на месте из автомата! Тра-та-та-та!» - подпрыгнул я на коленях отца. «Ну конечно, ведь ты у меня вон какой боевой, - улыбнулся отец, ласково похлопав меня по спине. - Я же говорил, у нас не автоматы были, а винтовки»…

По случаю прекрасного тихого вечера ужинать решили во дворе - уже вовсю кипел самовар, сестренки носили посуду, расстилали на траве большую скатерть для большой семьи. Старшие братья, вернувшиеся с работы, шумно умывались, с хохотом обрызгивая друг друга водой.

Это на бумаге рассказ отца такой коротенький. Он говорил долго, с перерывами, заодно интересуясь и моими мальчишечьими делами, закуривал свои крепкие папиросы «Север», умолкал надолго... Взошла огромная луна. Возле сарая лежала корова и время от времени шумно вздыхала, на время прекратив жевать свою жвачку. Белым облачком посреди двора лежал гусиный выводок, гусята тоже сонно попискивали, поэтому гусак постоянно грозно озирался. Наша чистокровная дворняга Жулик на отдаленный лай других собак выбегал на улицу, для порядка гавкнув пару раз, возвращался в конуру…

Так невыразимо уютно и хорошо было слушать голос отца, ощущать запах табака вперемежку с запахом сосновой смолы от одежды (отец плотничал), что я засыпал на его руках, и сестра уносила меня в дом.

…Отец еще долго слушал тишину, которую заслужил и которую передал своим детям, своим будущим многочисленным внукам и правнукам. Человек МИРА…

Самат ФАЙЗУЛЛИН.