Файзулла-бабай обманывать не будет…

Моя малая родина

На авторский конкурс Почетного гражданина г. Сибая, заслуженного журналиста РФ Мавлиды Якуповой

Файзулла-бабай обманывать не будет…

Рассказ-быль     

Откуда на Урале столько цветного камня, мы знаем из книг, а в народных преданиях на этот счёт существуют свои версии. Одну из них мне довелось услышать в начале 60-х годов прошлого века от старика-пастуха в Баймакском районе.

Перед началом летних каникул нас, школьников, водили в поход. В тот год к нам пришёл новый классный руководитель, и мы впервые отправились в горы, да ещё и с ночёвкой. Это было что- то невообразимое! Немногие решились на такое путешествие, но я был в числе везунчиков. Не буду описывать все наши приключения за день, а вот вечер, проведённый у костра, мне запомнился на всю жизнь.

После ужина все расположились вокруг закопчённого ведра с крепким, краснодарским чаем. Кто-то из пионерских активистов пытался завести песню, но уставшее большинство после сытного ужина не стало напрягать свои голосовые связки. Одинокий порыв певца потерялся в ленивых разговорах и шепотках. Тишину майской ночи лишь изредка нарушало всхрапывание лошадей, которые подошли со стороны деревни. Яркое пламя от сушняка, освещая и согревая пацанов и девчонок, поднималось сотнями искринок в небо, а когда они гасли, - на землю медленно опускался мягкий и тёплый пепел.

Ближе к полуночи начали мало-помалу стихать завязавшиеся разговоры. Утомлённые дневной беготнёй и разомлевшие от тепла, мои одноклассники стали незаметно засыпать. Даже комары, надоедавшие всем с самого вечера, внезапно угомонились. Мне выпала честь первому дежурить у костра. Я подбросил сырых веток, приглушил немного пламя и пошёл к ручью, который пробегал в десяти шагах от нашего лагеря.

Днём, пока пацаны и девчонки гоняли мяч и лазали по деревьям, позируя перед фотокамерой нашего классного руководителя, я поднялся на ближайшую гору и нашёл там целую россыпь цветных камней. Как они называются - я не знал: в школе о камнях нам ничего не рассказывали. Мы изучали флору и фауну по учебникам ботаники и зоологии, а по географии - страны и континенты. В духе тогдашней идеологии зубрили до тошноты названия африканских стран, освободившихся от ненавистного колониального ига, и имена их национальных героев. Мы хорошо знали фамилии генсеков всех западных, восточных, южных и прочих государств, которые, преодолевая величайшие трудности с помощью великой Страны Советов, возводили на развалинах империализма фундамент светлого будущего.

Фундамент же моих познаний в минералогии ограничивался «Малахитовой шкатулкой». Набрал я тогда камней, притащил к ручью и высыпал в воду. Отмылись мои сокровища и заиграли всей своей природной красотой. Я хорошо помню изумлённые возгласы моих одноклассников. До этого момента мы и представить себе не могли, что такая красотища валяется прямо, можно сказать, под ногами. Вдохновлённые моей находкой, все бросились врассыпную. Через час-полтора на берегу появилась целая куча разнообразных камней. Красные, белые, желтоватые и зелёные цвета так переплетались в отдельных кусках, что создавали на отдельных пластинах причудливые, точнее фантастические узоры.

Наш классный руководитель оказался, действительно, «классный». Он брал из кучек отдельные камни и говорил, как они называются. Многие из этих названий я уже встречал у Бажова, а вот что они из себя представляют - увидел впервые…

Кварц, кремний, яшма… Узнав, что в древности люди с помощью кремния добывали огонь, все с азартом стали пытаться высечь искры из всех камней: таким образом, была перебита добрая половина собранной кучи. Вместо искр летели осколки и пыль. Лишь нескольким повезло: им попались куски вожделенного минерала. Счастливчики с завидной быстротой упрятали свою добычу в рюкзаки.  Завершив таким образом свои геологические изыскания, с чувством выполненного долга бросились гонять футбольный мяч.

Ручеёк бежал неторопливо.В воде причудливые узоры камня создавали сказочную картину…

«Любуешься?..» Тихий незнакомый голос, прозвучавший за спиной, вывел меня из небытия. Резко повернувшись на корточках, я чуть было не сел в воду. Передо мной стоял невысокий старичок в старой, военного образца, телогрейке. Тёмные самотканые штаны были заправлены в мягкие войлочные сапоги. На сапогах глубокие, лакированные галоши. На больших, немного отвислых ушах, которые торчали, как листья объеденного козами лопуха, сидела плоская тарелка - тюбетейка. Голова была гладко выбрита, подбородок тоже. Незатейливый наряд ночного пришельца дополнял свёрнутый в небольшой рулон и перетянутый верёвочкой коврик, который как ружьё висел у него на правом плече.

- Молодец, малай, не испугался, - подождав, пока я его не разгляжу внимательно, добавил он. – Я вас ещё днем приметил… Сразу понял, что городские. Ну, думаю, в поход пришли. К нам сюда часто приходят. Любит народ здесь отдыхать. Горы… Лес недалёко, а какой ручей… У нас в колодце вода хуже… Всей деревней ходим сюда за водой… Только вот приезжие не всегда хорошие. Нет, не все конечно, но бывают и беспутные: водку пьют, бутылки бьют возле ручья, бумагу бросают, банки железные. Нехорошо… Я потом прихожу, мусор убираю. Нельзя в воде мусор оставлять, - плохая будет. Они отдохнули и уехали, а мы здесь живём, за водой сюда ходим… - Присев возле меня на свёрнутый коврик, он одобрительно добавил: - А вы молодцы!.. Чисто возле вашего лагеря, и деревья вы не ломаете…

- А зачем ломать?.. - немного осмелившись, произнёс я. – Сушняка вон сколько…

- Правильно говоришь, - с одобрением в голосе согласился он. – Так и надо поступать.

Несколько минут мы сидели молча. Старик глядел в темноту, а я не спускал с него глаз. На старой полинявшей рубахе я заметил пуговицу, которая была не похожа на магазинную.

- Интересная, да? – спросил он, не дожидаясь моего вопроса. – Сам делал…  давно уже. Жена моя тогда ещё жива была. Сын наш младший в отпуск на море возил нас. Тогда я много красивых ракушек домой привёз. Лежали они долго на комоде. Все соседи смотреть приходили. Потом как-то зимой у меня на рубашке пуговица сломалась. В магазине такой не было, а другую пришивать не хотелось. Вот я и решил тогда сам себе смастерить из ракушки. Сделал сначала одну… Сильно она жене понравилась… С тех пор всегда на новую рубашку свои пуговки пришиваю. - Старик снова замолчал…

Я, чтобы не мешать ему, пошёл поправлять костёр. Новая порция веток оживила пламя. Потянуло дымком.

- Какой вкусный запах, - донеслось от ручья. – В детстве я тоже любил сидеть у костра. Теперь редко развожу огонь…

Я налил горячий чай в кружки и, прихватив кулёк с конфетами, пошёл к старику.

- Ай, спасибо за чаёк, малай, рахмат! - заговорил он обрадованно. - Горячий чай ночью самое лучшее лекарство от старых хворей. Я всегда лечусь только чаем и травами, а таблетки разные не люблю… Во время войны три раза в госпиталь попадал. Там на всю жизнь таблеток наелся…

Напившись чаю, он ополоснул кружку водою из ручья и поставил на камень.

- Любишь красивые камни? Вон сколько насобирал. Потащишь домой или здесь оставишь?- заинтересованно спросил он, перебирая в воде мои сокровища.

- Домой заберу, - ответил я. - Зря что ли собирал…

- Бери, бери, если такой интерес имеешь… Сейчас мало людей камнями интересуется. Нашим-то, деревенским мальчишкам, велосипеды да мопеды подавай. Зачем им камни?.. В собак кидать да по воронам стрелять из рогаток. А у вас, городских, свои причуды, - старик опять замолчал, обдумывая что- то. - Я вот тут вспомнил один случай, - словно очнувшись, продолжил он. - Давно это, правда, было, - в конце двадцатых - начале тридцатых годов. В колхозе я тогда работал конюхом. Вызвал меня секретарь нашей партячейки в правление. Иду я и думаю: «Зачем секретарь позвал? Беспартийный я, прогулов не делал, не пил на работе, дисциплину не нарушал...»

Из дальнейшего рассказа старика я узнал, что к ним приехал какой-то большой учёный начальник, и ему поручили сопровождать его в поездке по горам и показывать места, где есть красивый камень.

- Несколько дней ходили мы по горам и оврагам, - продолжил он свои воспоминания. - Камни складывали на подводы и возили в деревню. Там этот учёный смотрел на них через толстое стекло, записывал что-то в тетрадь, стучал молотком, крошил и снова смотрел через стекло. Потом самые хорошие камни складывали в ящики и увозили куда-то на машине.  Яшма его сильно интересовала. У нас этой яшмы много. Огород вспашешь - и ходишь, камни собираешь, чтобы не мешали картошку сажать. Вот как много.

А учёный ещё ходил к старикам нашим, расспрашивал, как они раньше жили, сказки всякие записывал, чаем угощал их китайским, плиточным… Я тоже с ним ходил, разговоры слушал, непонятные слова ему растолковывал. Любопытный был очень. Как ребёнок малый радовался каждому рассказу. Говорил, что в богатом краю мы живём, что скоро тут много фабрик и заводов будет, что каждому каменные дома будут строить. Заводы и фабрики в городе построили, каменные дома тоже, а я как родился в деревянной избе, так и прожил в ней до старости. Про науку свою много говорил: объяснял, как яшма на земле появилась. Так умно говорил, что даже старики наши ничего не поняли, а чтобы гостя не обидеть, слушали и головами кивали. - Старик язвительно ухмыльнулся и снова замолчал, собираясь с мыслями.

Молчание его на этот раз длилось не больше минуты. Посмотрев на меня, он спросил: «А ты спать не хочешь?».  «Не хочу», - ответил я.

- А то ведь я кого угодно заговорить могу. У меня даже лошадь на ходу засыпает, когда я молоко с летнего лагеря на ферму везу. Одному скучно, вот я с ней и начинаю разговаривать. Парни наши смеются: говорят, что лошадь засыпает не от моих разговоров, а от старости. Жалко, мол, что у неё паспорта нет, чтобы возраст узнать, а по виду - мы с ней одногодки. Издеваются, шайтаны, над стариком…

- А что с учёным-то дальше было? - не выдержал я.

- А что с ним было? Да ничего и не было…   Прожил ещё несколько дней и уехал…  Правда, в последний вечер, когда он снова начал рассказывать, откуда взялась яшма, Файзулла-бабай не выдержал и сказал ему: «Я не сомневаюсь в правдивости твоих слов, уважаемый. По науке, может быть, и так, а я, когда был ещё совсем маленький, слышал от своего дедушки Магасума совсем другое»…

- Это было так давно, что и подумать страшно. Долго трудился Всевышний, создавая мир наш. Наконец, труд праведный свершился. Земля, небо, звёзды, луна, солнце, живность земная, небесная, водная. Горы вознеслись большие и малые, леса появились и долины.  Всё зажило своей первозданной жизнью. Живут люди среди этой красоты и нарадоваться не могут. Много ли, мало времени так продолжалось, я не знаю, дедушка Магасум об этом не рассказывал, только надоела людям такая жизнь. Скучно им, видите ли, стало. И решили они попросить у Всевышнего какую-нибудь работу или занятие. Дал им наш Всемогущий ремёсла всякие, орудия труда, научил, как с ними обращаться. Зажили опять люди. Землю стали пахать, дома себе строить, одежду шить и обувь.

Однако недолго всё это продолжалось. Опять надоело людям так жить. Снова обратились к Создателю. Выслушал он их внимательно, подумал немного и научил музыкальные инструменты строить. Заиграли мужчины на кураях, женщины и дети на кубызах: весело всем стало тогда, радостно. Но опять недолго такая жизнь была. Снова стали роптать недовольные, снова стали взывать к Всетерпеливому со своими просьбами украсить чем-нибудь их дома и одежду. Долго думал ОН тогда, как исполнить просьбу неугомонных своих детей.

Несколько дней и ночей сидел на вершине самой высокой горы и, наконец, придумал: подтянул к себе большое белое облако, коснулся его своей всемогущей рукой, и превратилось облако в большой мешок. Там, где в облаке были просветы, в мешке образовались дыры. Но это не смутило нашего Создателя: оторвал Он от пролетавших мимо тучек куски и прилепил заплатки к мешку. Что ОН дальше делал, я опять не знаю, да и дедушка Магасум ничего об этом не сказал, - только раздулся мешок, как овечий курдюк, от того, что там было. Попробовал Всевышний поднять этакую тяжесть, да не смог осилить: устал очень. И решил он тогда отдохнуть. Подтянул к вершине горы большое пушистое облако, взбил его как перину, пристроил мешок под боком и заснул, как младенец.

Пока Создатель наш занимался праведным делом, за ним зорко следил шайтан-проныра. От безделья он частенько строил всякие пакости: то деревья в лесу все покорёжит, то горную речку камнями завалит, а та, изменив свой путь, затопит поля и луга, то упрячет в горах все тучи и изматывает всё живущее на земле засухой. Много раз уже жаловались на него люди, да всё недосуг было как-то Отцу нашему. Не принимал он никаких серьёзных мер, всё с рук сходило окаянному. Подкрался он тихонечко к спящему, послушал, как он похрапывает, и давай отдирать с мешка заплатку, чтобы посмотреть, что там лежит. Оторвал нечестивый одну снизу…  и посыпалось из дыры на землю разноцветное каменье. Почувствовал Создатель наш, что мешок под ним стал проваливаться, открыл глаза и увидел шайтана, который, ничего не подозревая, сидел рядышком и с удивлением рассматривал творение рук его.

Сильно он тогда рассердился. Схватил двумя руками мешок, да как треснул им шайтана по голове. Подпрыгнул тот от внезапной боли, взвыл, как оглашенный, и припустился скакать по горам, а Всевышний за ним следом. Долбит мешком то по спине, то по голове, то промажет и гору зацепит. Изодрал весь мешок: летят из всех дыр по сторонам разноцветные камни, куда много, а куда и поменьше. У нас их больше всего оказалось, потому что здесь этот проклятущий оторвал от мешка заплатку.

«Вот так всё и было, - сказал мне старик. - Файзулла-бабай обманывать не будет…»

PS. Много лет прошло с тех пор. Вспомнив рассказ старика, я не смог восстановить в памяти его имя, а вот история с учёным-начальником действительно имела место. В те далёкие уже времена наши края посетил А.Е. Ферсман.

Анатолий АНИЩЕНКО,

г. Магнитогорск Челябинской области.