Записки учителя

Мазгар Касимович всегда так делал. Уже потом, через годы, я поняла его мудрость. Он никогда ни одно совещание, ни один педсовет, ни одно собрание не превратил в неуправляемый базар. Порядок заключался в правильности организации: заранее обговаривал повестку, объявлял присутствующих и отсутствующих, спрашивал коллектив о согласии начать педсовет, обговаривал и регламент работы, заключительное слово оставлял, как директор, за собой, но до этого каждый мог выступить.

Почему так детально я говорю об этих вещах? Потому что в дальнейшем была очевидицей многих мероприятий, которые носили судьбоносный характер, но из-за неправильной организации теряли юридическую силу.

Иногда эмоциональный женский коллектив на педсоветах уверенно, настоятельно требовал принять решение по тому или иному вопросу «так и только так, и никак иначе». Казалось, большинство решило, так и будет. Но в своем заключительном слове директор делал такой анализ, что все выходило по-другому. Выступить по-новой нельзя было, так как мы уже проголосовали «подвести черту». Педсовет закрывался, мы, как горящие головешки, выходили из калитки школы, расходились в разные стороны и постепенно «затухали». Наш директор был прав. Вот почему он из своих 41 года педагогического стажа 35 лет успешно руководил одной из самых крупных школ юга республики.

А что касается моего вопроса?.. Мазар Касимович в конце своего заключительного слова, не акцентируя на данном вопросе внимание педсовета, сказал: «Мне очень стыдно за ваше выступление. Вы же очень опытный педагог, говорить такие слова… Ее надо учить профессии. Я лично думаю, из нее выйдет хороший учитель. Свою работу она любит, ученики ее понимают. Это самое главное, а остальное нарастет. Будем работать».

В крупных городах это движение уже, оказывается, начиналось. На селе, где количество учащихся небольшое и выбора особого нет, такое обучение было трудно организовать. Это я поняла с годами.

Несмотря на это, кажется, дирекция школы решила сделать мне подарок. Однажды посреди учебного года директор вызвал к себе и сказал, что я должна вести математику в 8 «б» классе, где до этого работала другая молодая учительница. При этом мои часы не уменьшились. Как всегда, я это нововведение со стороны руководства приняла в штыки. По молчанию других учителей в учительской поняла, происходит что-то непонятное мне. Снова сделала визит к директору с отказом от класса, но он стоял на своем. Кучу неприятных вещей сказала и директору, и завучу, сын которой учился в этом классе. Не забыла об их «шкурных интересах», что они упиваются своей властью, поэтому считают возможным посередине учебного года переводить учителей из класса в класс. На что директор отругал и, заявив, что я смогу давать распоряжения, когда сама стану руководителем, а пока таковым является он, выгнал меня.

Я пришла в класс и увидела 25 учеников, которые во все глаза смотрели на меня. Они ждали меня, слышали меня, каждое мое слово ловили и впитывали как губка. Столько в классе было детей, влюбленных в математику! Мы с 11-ю из них учились в очно-заочной математической школе при МГУ. Уроки проходили «на ура». Они все потом выбрали факультеты, где сдавали на вступительных математику. Таким неординарным образом дирекция школы осуществила частичку моей мечты, хотя я, по недомыслию, противилась.

Мы, молодые учителя, немало доставляли хлопот руководству школы. Однажды нам показалось, что слишком много болтовни, говорят не по существу на профсоюзном собрании, и во время перерыва сбежали в кино. Нас потом, когда пришло время голосовать, строем вывели из клуба. Было и такое: мы первые зимние каникулы решили провести в Уфе. У каждой из нас нашлось дело в столице. Откуда-то это стало известно дирекции. Вот нас всех в методкабинете собрал старейший уважаемый учитель Г.Х. Атанов, без «ругачки», по-хорошему объяснил, что это хорошее дело поехать в город, но нужно отпроситься и уезжать на дня три, не больше, что каникулярное время для учителя является рабочим.

К сожалению, были и другие дурачества, что стыдно об этом говорить. Нас, все равно, уважали, ценили, учили, направляли, подсказывали, не тюкали, поддерживали.

И еще, на районные совещания нас готовили выступающими. Мы, смелые, дерзкие, с хорошо поставленными голосами, выступали по делу, в котором, может быть, порой сами толком особо не смыслили. Срывали аплодисменты, одобрение зала и руководства района. Теперь думаю, дирекция тем самым, нашими устами, более глубоко копала проблемы, которые, быть может, было не с руки говорить им самим. Я так полагаю, в докладах они давали правильный расклад по делу, хорошо раскрывали сущность проблемы.

Поэтому через годы, когда уже трудилась на другой работе, готовя выступления уже руководству района, тщательно подбирала фразы, знала, что в зале сидят два-три человека, которые детально анализируют каждое мое слово. Больше всего боялась их недовольной ухмылки. Всегда старалась писать свои материалы, заранее просчитывая, как же воспримут их эти взыскательные слушатели.

Раньше очень внимательно и долго приглядывались к будущим руководителям, с самого низшего ранга, учили их руководить, подсказывали, их вели по работе. Тем, кто тянул свою «лямку», усложняли требования, поручали дела на ступень выше, отправляли в учебные заведения для получения теоретических знаний. Всегда был резервный список кадров. Я знаю случай, когда чабан возглавил со временем партийную организацию совхоза. Такие кадры свою работу знали изнутри. Постоянно учились, обменивались опытом. Это была неплохая практика. Хорошо работал принцип «Кадры решают все».

Я не успела, конечно, познать все секреты тяжелой учительской профессии - меня перевели на другую работу. Правда, почти в конце своей трудовой деятельности мне пришлось вернуться обратно на некоторое время в школу. Хочу сказать, была определенная разница межу тем, что было в начале моего трудового пути, и по прошествии двух десятков лет. С учениками проблем не было никаких, а вот педколлективы почему-то решили, что человек, пришедший со стороны, менее достоин вести такой серьезный предмет, иметь свое место среди них, иметь свой голос. Однако тот опыт, который был наработан мной вне школы, быстро позволил все поставить на свои места. Та, не школьная, жизнь расширила мой кругозор, дала более основательные знания по всем направлениям.

В заключение, возвращаясь к образовательным проблемам, хочу сказать о роли Учителя: она ключевая в обществе. Давно говорят о престиже этой профессии. Конечно же, я не первооткрыватель в этом вопросе. Мне - «70+». Опираясь на свой житейский опыт, пользуясь простой логикой, попытаюсь объяснить. Если мы, каждый на своем  месте и на всех уровнях власти, не поймем истину: плохой учитель  (стрелочка)  плохой ученик (стрелочка) плохой специалист в разных направлениях нашей жизни (стрелочка) развал, то в итоге, со временем, получим конец всему, сами не заметим. И войн не надо…

Извините за пессимизм.

Валима АХМЕТГАЛЕЕВА.

Фото из личного архива автора.