«Я в рубашке родился»: Янгали Исянбаев чудом уцелел в жарких переплетах Афганской войны

Ветераны боевых действий

«Я в рубашке родился»: Янгали Исянбаев чудом уцелел в жарких переплетах Афганской войны

Паренек из деревни Байгаза Бурзянского района Янгали Исянбаев, получив осенью 1980-го, по окончании десятилетки, повестку в армию, не подозревал даже, что из привычно спокойной мирной жизни он попадет на настоящую, жестокую бойню.

Ветеран боевых действий, член городского общества воинов-интернационалистов «БАРС» вспоминает сегодня о своей службе в Афганистане:

- Попал я в Туркмению, в Ашхабад. В «учебке» нас готовили конкретно, хорошо: и по военной специальности, и по физической части, и психологически. Но не сказали, для чего, куда собираются отправлять дальше. И никто ни о чем не догадывался. Я обучился на наводчика-оператора БМП (боевой машины пехоты).

Шесть месяцев «учебки» позади. В апреле нас посадили в самолет и только тогда объявили: направляетесь в Афганистан. Мы слышали, что там идут боевые действия, но по молодости особо не думали об опасности - страх потом уже придет. Когда прилетели в пункт назначения, застыли «в аптраке»: пустое поле, казарм нет, вместо них палатки, в которых нам предстояло жить. Были поражены, впервые увидев пленных душманов - бородатых, в непривычных шароварах, длинных рубахах, с чалмами на головах...

Через десять дней наш батальон начали готовить в рейд, для сопровождения афганской колонны с продовольствием, идущей в Чагчаран. Тщательно чистили, заряжали технику, проверяли гусеницы, экипировались боеприпасами. И вот мы выдвинулись в направлении Шинданда. Предстоял недельный сложный маршрут. Кроме нас, колонну еще сопровождали четыре вертолета, два истребителя, во всеоружии находились реактивные системы залпового огня (РСЗО) - «катюши», «ураганы». Самым страшным по дороге были мины. Три «бээмпэшки» на них подорвались, погибли ребята. Вот тогда к нам, потрясенным, пришло осознание: это же настоящая война...

Снайперы-душманы, притаившиеся в каких-то жутких на вид горных ущельях, на кряжистых каменистых утесах, обстреливали колонну (а она большая, протяженностью около трех километров) из винтовок, гранатометов. Сгоревшие машины приходилось сбрасывать со скал, чтобы не мешали продолжать путь дальше. Раненых забирали вертолеты. Ночные обстрелы были особенно страшными. Здесь главное, чтобы хватило патронов в боекомплекте для пушки БМП, и выручало то, что это скоростная, очень быстрая, маневренная машина.

«Продуктовый обоз», хоть и с потерями, прибыл на место. Жители радовались, девушки встречали с цветами. Наш батальон остался охранять этот городок. Надо сказать, мы были первыми российскими (он, видимо по инерции последующих лет, говорит именно «российскими», а не «советскими». - ред.) военными, заехавшими туда.

Ходили в рейды, устраивали душманам засады. Они запугивали народ, лежали в кишлаках, кормясь и одеваясь за счет местных. В плен мы их брали в основном зимой. Часа в три ночи пехота, получив разведданные, окружает селение, и утром мы в танках, на БМП заезжаем туда. Лишь только услышав гул военной техники, моджахеды устремлялись прочь верхом на лошадях. Наши пехотинцы, закрепившиеся на горных позициях, стреляли сверху, не давая им уйти. Но своя земля - это своя земля: конечно, афганским повстанцам она «помогала» и зачастую им легко удавалось скрыться. Шустрые, ловкие, убегали даже босиком. Коня или ишака оставят в укромном месте, а сами - в горы, сражаться с нашими.

Один раз хотели устроить душманам засаду, а оказались сами во вражеской западне. Это было ночью. Прямо возле кишлака нас окружили и сверху начали обстреливать. Пальба сопровождалась устрашающими выкриками религиозных фанатиков, которые стремились оказать на солдат  психологическое давление. И было действительно страшно. Командир вызвал помощь по рации. Прибыли наши вертолеты, начали бомбить позиции боевиков. В засаде мы находились четыре-пять часов. Из двадцати человек примерно половина погибли. Раненых - окровавленных, изувеченных - вытаскивали и поднимали на борт вертолетов. Среди них были комбат и старлей. Мы, взрослые мужчины, плакали…

Не раз в Афгане  оказывался в таких жарких переплетах, но, как говорится, пуля миновала меня (рядом летала и не попала, даже днем), мины - миловали. Я в рубашке родился! Это не ради красного словца - чистая правда. Из восьми детей семьи, где пятеро сыновей и три дочери, один я появился на свет в «сорочке», то есть покрытый особой природной оболочкой. Об этом рассказывала мама. Может, потому и охраняем высшими силами?..

Однако не сказать, чтобы я прямо был совсем неуязвим (улыбается). Как-то раз, окружив кишлак с засевшими там душманами, на «бээмпэшках» поднялись в горы, гонялись за успевшими скрыться беглецами из их числа. Наша машина слетела со скалы, перевернулась. Получили сильные травмы, о которых мне, к примеру, напоминают шрамы на голове. Когда пришел в сознание, открываю один глаз и вижу: командир взвода лежит весь в крови… Его на месяц отправили в госпиталь в Ташкент.

Перебирая в памяти картины полуторагодовой службы в Афганистане, останавливаюсь и на таком моменте. Кормили нас там «не очень», с питанием случались перебои из-за погоды. В пасмурные дни, при сильном ветре, тумане вертолеты не прилетали, и мы оставались без продовольствия. Приходилось выживать самим. Гранатами глушили рыбу, особенно  много там хариуса. Афганцы, что интересно, к данному промыслу практически равнодушны.  Доходило даже до того, что в поисках еды устраивали тайную  охоту на баранов и коров местных жителей, тщательно заметая следы. Мясо варили в железных емкостях из-под патронов, разводя огонь на солярке, так как дров не было.

Вспоминаю приезды в ДРА концертных бригад советских артистов. Мы их охраняли. Были среди них известные всем исполнители. Афганцы принимали эти «культурные десанты» очень хорошо. Случалось, артисты тоже попадали под обстрел.

Демобилизовался я 24 декабря 1982 года. Ведь отправили нас в Союз чуть позже срока, опять же, из-за нелетной погоды: вертолетов нет, и некому нас сменить...

Прилетаем в Ташкент - тишина, все спокойно, мирно. Было, помню, такое ощущение, как будто из-под земли на свет вышли. Но некоторое время я по солдатской привычке все равно еще держал автомат под подушкой.

Нам было велено не распространяться на гражданке о событиях в Афганистане. Домой я, конечно, писал, где служу, но родные смутно представляли, что это за служба. И когда, возвратившись, начинал рассказывать братьям о своих армейских злоключениях, они мне не верили. Было обидно. В газетах, на телевидении новостные сводки о той войне, о ребятах, исполнявших интернациональный долг в Демократической Республике Афганистан, во всей полноте появились где-то только к 1985 году.

...Янгали Абдулхакович, как и другие ветераны боевых действий, имеет награды, медали. Но особо, трепетно дорожит самым первым знаком отличия - Почетной грамотой Президиума Верховного Совета СССР, которой был удостоен за мужество и воинскую доблесть, проявленную при выполнении интернационального долга.

Определяясь после армии с профессией, он решил поступать в физкультурное училище г. Кумертау. Потому что с детства увлекался спортом. А еще - охотой, идя по отцовским стопам. «Озорничал, бывало: потихоньку у папы ружье умыкну и бегу в лес, в горы, - делится мой собеседник. - Малолетним стрелял глухарей, подростком охотился уже на оленей. И медведь мне попадался: вот так прямо рядом стоял...» Не эти ли гибкость и ловкость, смелость, физическая хватка, приобретенные в детстве, и защищали его, вдобавок ко всему, во время нелегкой службы?..

По окончании училища Янгали Исянбаев три года преподавал физкультуру в деревне Галиакберово, где приобщал школьников к спорту, воспитывал будущих призывников. Но последующий переезд в Сибай поменял его профессиональную стезю. Он устроился дробильщиком на обогатительную фабрику и проработал здесь целых 18 лет, отсюда в свои пятьдесят вышел на льготную пенсию.

Воспитал двух сыновей и дочь, есть внуки. Старший, Вильнар, армейскую службу проходил в Северной Осетии. И отец, на себе испытавший пребывание в «горячей точке», очень переживал за него, морально поддерживал.

Сегодня наш герой, что называется, самозанятый. Работаю, говорит, на себя. Он занимается грузоперевозками на «Газели», торгует пшеницей на базаре. Среди близких и знакомых слывет «мастером - золотые руки». Может и ворота варить, и сруб сам срубить хоть для бани и времянки, хоть для дома, и крышу покрыть. В одно время, в течение двух лет, занимался строительством жилья в Казахстане. Для себя в поселке Аркаим поднял большой дом из бурзянского леса, с сараями и прочими добротными хозяйственными постройками.

С супругой Рагилей Рахматовной разводят живность - кур, гусей, индоуток, держат два огорода, один из которых в поселке Горном. Дело в том, что это второй брак мужчины, «пополнивший» хозяйство. Есть у семьи и городская квартира.

Супруги намереваются еще купить коз молочной породы и изготавливать очень вкусный, целебный кумыс. Заветная мечта Янгали Абдулхаковича - вернуться к охотничьему промыслу, заповеданному, как говорится, самими предками. Пока что на это нет времени, его отнимает хозяйство. А очень хочется приобрести ягдтерьера - немецкую норную собаку - и охотиться хотя бы на барсука.

Есть еще один вид деятельности у мужчины: ежегодно в декабре он привозит и продает сибайцам бурзянские елки. Интересно, что знакомство с будущей женой у него произошло именно в такую пору.

Об этом рассказала сама Рагиля Рахматовна: «Направляясь 31 декабря в больницу, несколько раз проходила мимо елочных рядов. Торговец активно предлагал свой товар. Но я не брала - тяжело же нести одной. Между делом заметила, что он немного похож на моего покойного мужа. К тому времени без него мы с пятью детьми жили уже восемь лет. Настойчивый продавец (который, оказалось, тоже неженат - в разводе), узнав адрес, принес елку домой! Стал помогать, где-то выручал с «Газелью»...

Так завязались наши отношения. И я не жалею. Янгали - надежный спутник жизни, крепкое плечо, которое всегда рядом. Уважаю, горжусь им как ветераном боевых действий. У меня самой брат «афганец», Рахмангул Юлдашбаев, его не стало год с лишним назад. Эту категорию людей, мужественных, прошедших через военное пекло, и в то же время ранимых, я знаю хорошо. И буду всегда поддерживать. Мои дети тоже очень хорошо относятся к Янгали, он напоминает им папу».

Герой нашей статьи, действительно, не может не вызывать восхищение. Ведь мы знаем, что многие из воинов-афганцев так и не смогли адаптироваться к мирной жизни и погибли уже дома, на Родине, в водовороте лихих 90-х, а то и просто «ушли на дно», ища забвение в алкоголе и наркотиках.

А Янгали Исянбаев никогда не думал сдаваться. «Если мы, воины-интернационалисты, ушли из Афганистана непобежденными, с честью преодолели все трудности и испытания, то, тем более, здесь, сейчас должны держать марку», - считает он.

Ветеран занимается патриотическим воспитанием подрастающего поколения, участвует во встречах с молодежью, беседует с будущими защитниками страны. Год назад, в День вывода советских войск из Афганистана, выезжал по приглашению на малую родину, в Старосубхангуловскую школу, где выступал на торжественном мероприятии.

Он, сам находящийся постоянно в движении, до сих пор не порывающий со спортом, в чем ему неизменно спутником и опорой жена, обращается к будущим призывникам: «Меньше интернета, больше физических упражнений! Вместо сотовых телефонов в руках у вас должны быть тренажеры. Ходите на лыжах, бегайте. Подтянутость, спортивность, хорошая физическая форма очень выручат в армии».

К слову, вспоминает Я.А. Исянбаев время своей учебы в Кумертау. Это просто какой-то спортивный город: и стар, и млад регулярно занимаются физкультурой, бегают, плавают, соревнуются... Таким духом, настроем поневоле заражаешься!

...Накануне 15 февраля - даты, значимой для советских солдат, вдали от Родины с достоинством выполнивших свой интернациональный долг, с честью прошедших суровую проверку войной, испытавших горечь потерь братьев по оружию, - Янгали Абдулхакович обращается к своим товарищам из общества «БАРС», его председателю Расулю Салаватовичу Аманову с одним пожеланием:

- Крепкого всем здоровья, благополучия, отличного настроения, веры в себя, в своих близких и друзей. Будьте счастливы и не теряйте оптимизма!

Лина ЛАСЫНОВА.

Фото автора и из личного архива Янгали Исянбаева.